Страхи редко бывают логичными, еще реже под осмысление можно подогнать человеческие подозрения. Наверное, всем знакомо это противное червивое ощущение, прогрызающее изнутри откуда-то из района желудка, столь похожее на подходящую дурноту. Потом оно обычно переходит в свою новую форму и застит глаза, покрывая их сизо-серой кривой пленкой, искажающей все, что человек может увидеть. И любое сказанное слово воспринимается, как в старой сломанной телефонной трубке, – принимает те очертания звучания, которые желательны для подтверждения зарождающейся теории.
Себя я смело могу назвать подозрительным человеком, вернее сказать, человеком, вызывающим это чувство и состояние организма. Если начать меня описывать, то мой портрет не вызовет каких-то особых чувств, по крайней мере, в рамках моей Родины и соседствующих стран. Если бы не пара-тройка деталей, которые портят все ощущение так, что всего один элемент может перетянуть одеяло внимания на себя целиком… впрочем, об этом чуть позже.
Пока что ночь пришла. Не важно, куда… гораздо большее значение имеет время года. Пару недель назад на престол взошла Зима. Как правило, в это время года люди сонны и усталы – не хватает солнца. В глазах и речах читается тоска и грусть, интонации становятся скудными, жесты – словно заторможенными. Что поделать, я вел себя точно так же, но по совершенно иной, если не сказать, противоположной причине. Близилось 22 декабря… для всех эта дата была радостной, пожалуй, кроме меня и всех тех 20 тысяч, что были на меня похожи.
В уходящем году зима выдалась достаточно холодной, вернее, самой холодной на моей памяти. По сухим дорогам носились пылевые завихрения, снег падал жалкой пелериной, а после сбивался в мусорные кучки где-то по углам, словно тополиный пух в июне ожидает того самого мальчугана с зажигалкой. Не было ощущения близящегося праздника, и даже оранжевые фонари разгоняли только унылый смог. Даже наверху дышать было сложно – ледяной резкий воздух кусал лицо и обжигал нос, горло и легкие, не позволяя набрать полную грудь. Кроме меня, отморозков, решивших выйти на перекур на крышу, была всего пара, но они облюбовали другой угол, мне же досталась небольшая лавка под карликовой березой.
Красные крыши казались кроваво-бордовыми и фиолетовыми, с облупившимися коричневыми пятнами. Вот вам и вся красота – померкла, съежилась от аномального холода. Пальцы деревенели мгновенно – уже через полминуты простейшая задача сбросить пепел оказывалась непосильной: суставы не гнулись и отзывались скрипучей болью. Пришлось зажать сигарету губами и периодически зажмуриваться, чтобы едкий горький дым не попадал в глаза.
В этом доме я жил уже больше полутора лет, но по определенным причинам до сих пор не завел друзей. Первой и самой главной из них было то, что люди меня просто чурались. И только во вторую очередь можно было назвать мою пассивность в тяготении к своим соседям.  Можно было добавить и третий пункт – мою вечную скуку, возникшую от того, что уже года два или три окружавшие меня не сообщали ровным счетом ничего нового, кроме прогноза погоды.
Я честно не понимал, каким образом можно обсуждать часами одни и те же темы, ведь они не приводили к появлению новых идей, не рушили представлений о вещах и их месте в мире. Если каждый новый день по кальке рисуется с предыдущего, с той лишь разницей, что сегодня солнце зашло за горизонт на одну минуту раньше, то какой смысл жить днем нынешним, если до него была вереница того же самого? По мнению других, я был не прав, причем почти во всем. Хотя правильнее было бы сказать, что я всего лишь наблюдал их точки зрения со стороны, не встревая в разговор, и сравнивал, насколько чужое мировоззрение применимо ко мне. Обычно ответ был категорически отрицательным.
По сути своей мир представляет собой бесконечный колодец со знаниями. И каждый раз, зачерпывая из него воду, можно при желании извлечь что-то новое, принципиально отличающее от того, о чем ты думал… или не думал раньше. В этом образе повторяющимся мотивом является только одно – процесс зачерпывания воды в ведро и путь его вверх и вниз – фоновой константой будет сам колодец и, пожалуй, его местонахождение. Меняются постоянно и извлекаемые знания: то просто холодные, то с кусочками льда, то с жухлым листом – и люди у лебедки.
Себя я приучил к тому, чтобы каждый день узнавать, как минимум, три новые вещи, чтобы вода в моем персональном колодце знания не застаивалась и не цвела. Вот только говорить о том, ЧТО я узнал за сегодня, было пока что рановато – мои сутки начинались с приходом темноты, то есть около полутора часов назад. За это время я успел выяснить только одну вещь: почему восходящие последовательности нот при игре на цимбалах следует начинать с левой руки, а нисходящие – с правой. Второй факт я не мог назвать открытием из-за его скудности, но все же… мне открылась причина, по которой перед игрой на варгане, уже зажав его между челюстями, следует резко выдохнуть так, чтобы раздался гудящий звук.